Полное признание обвиняемым своей вины. Признание вины в преступлении Признание не является доказательством вины

Показания обвиняемого - это его устное сообщение по вопросам, со­ставляющим содержание предъявленного ему обвинения, а также об иных обстоятельствах, имеющих значение для дела, и об имеющихся в деле до­казательствах, данное при его допросе и зафиксированное в установлен­ном законом порядке.

Дача показаний является для обвиняемого правом, а не обязанностью. Он не несет никакой ответственности за дачу заведомо ложных показаний или за отказ от дачи показаний, что является одной из важных гарантий обеспечения права на защиту. Показания обвиняемого имеют, таким обра­зом, двойственную природу, являясь, с одной стороны, источником доказа­тельственной информации, а с другой - средством защиты от предъяв­ленного обвинения.

Обвиняемый допрашивается на следствии после предъявления ему обвинения, а в суде - когда ему уже известно содержание обвинительно­го заключения или заменяющего его документа. Поэтому основным со­держанием показаний обвиняемого являются обстоятельства, образую­щие содержание предъявленного ему обвинения. Однако этим предмет по­казаний обвиняемого не исчерпывается. Обвиняемый, если он признается в совершении преступления, не только излагает ход событий, но и как их непосредственный участник и лицо, заинтересованное в исходе дела, дает им объяснение, свою интерпретацию, в частности, излагает мотивы своих действий, их причину. Он может дать какую-либо свою версию событий, какое-то иное их объяснение, может привести какие-то смягчающие или

оправдывающие обстоятельства. Кроме того, обвиняемый вправе давать в своих показаниях оценку имеющихся в деле доказательств, может отвер­гать их или ставить под сомнение, приводить контраргументы, которые подлежат тщательной и всесторонней проверке. В показаниях обвиняемо­го могут содержаться сведения о его личности, в частности биографиче­ские данные (состояние здоровья, наличие наград, семейное положение и др.), которые не входят в содержание обвинения, но могут иметь значение при оценке судом его личности и назначении наказания. Таким образом, предмет показаний обвиняемого шире предмета свидетельских показа­ний.

Обвиняемый может давать показания и о действиях других лиц, в час­тности уличать их в совершении преступления. Вопрос о процессуальной природе таких показаний обвиняемого (и подозреваемого), в том числе оговора, будет рассмотрен ниже.

Каково доказательственное значение показаний обвиняемого? Осо­бенности этого вида доказательств обусловлены следующими двумя фак­торами. Во-первых, обвиняемый, как правило, лучше чем кто-либо другой осведомлен обо всех обстоятельствах совершенного преступления. Поэ­тому он является обладателем наиболее полной доказательственной ин­формации. Но, с другой стороны, обвиняемый чаще всего более чем кто-нибудь заинтересован в сокрытии этой информации или ее искаже­нии, поскольку от исхода дела зависит его судьба.

Показания обвиняемого традиционно делятся на два вида - показа­ния, в которых содержится признание им своей вины (полное или частич­ное) и в которых эта вина отрица"ется. Рассмотрим сначала доказательст­венное значение признания обвиняемым своей вины.

Нет, пожалуй, в теории доказательств вопроса, более тесно связанного с гарантиями прав человека и вообще с положением личности в обществе, чем проблема значения признания обвиняемым своей вины. Нет также и вопроса, который не получал бы в различные исторические эпохи столь неодинакового, порой диаметрально противоположного решения. На про­тяжении длительного времени признание обвиняемым своей вины счита­лось «царицей доказательств». Особенно это характерно для инквизици­онного процесса. Постулировалось, что человек не будет признаваться в преступлении, если он его не совершал. Поэтому, если обвиняемый при­знавал себя виновным, необходимость в других доказательствах отпадала. Естественно, все усилия следователей были направлены на добывание та­кого признания, причем в средствах для достижения такой «святой» цели они не ограничивались. Известно, какие совершенные орудия пыток были созданы в период средневековья. В результате почти все обвиняемые при­знавали себя виновными в самых немыслимых преступлениях.

Буржуазные революции в Европе, сломав феодальное судопроизвод-

ство и заменив его более демократическим буржуазным, отвергли и пра­вило о трактовке признания обвиняемого как о «царице доказательств». Однако рецидивы этого явления случались и в более поздние времена. В нашей стране в период сталинских репрессий концепция «царицы доказа­тельств», особенно применительно к политическим обвинениям, была возрождена и обоснована академиком А.Я.Вышинским, бывшим в то время прокурором СССР и игравшим роль теоретического рупора стали­низма по правовым вопросам. Он утверждал, что объяснения обвиняемых в такого рода делах неизбежно приобретают характер и значение основ­ных доказательств, важнейших, решающих доказательств . Теперь известно, какие методы применялись для получения таких признаний и почему признавали себя виновными в самых фантасти­ческих преступлениях почти все обвиняемые, в том числе и люди большо­го мужества, прошедшие царские тюрьмы и каторгу. Имеются примеры из недавнего времени, когда под воздействием незаконных методов рассле­дования люди признавали себя виновными в преступлениях, которые не совершали, и были незаконно осуждены.

Примером может служить так называемое «Витебское дело», когда преступник в течение 14 лет совершил более тридцати убийств с изнаси­лованием молодых женщин, за которые в 11 судебных процессах было осуждено 14 невиновных людей, в том числе один - на смертную казнь. Все они под воздействием незаконных методов следствия признавали себя виновными .

Однако не только порочные методы расследования могут повлечь ложный самооговор обвиняемого. Практике известно немало случаев та­кого самооговора, сделанного из самых различных побуждений: с целью взять на себя вину близкого человека, скрыть совершение другого, более тяжкого, преступления, из-за боязни выдать подлинных виновников и др. Так, обвиняемый, совершивший десяток краж, может признаться еще в од­ной краже, совершенной фактически другим лицом, поскольку это на его судьбу существенно не повлияет; несовершеннолетний обвиняемый мо­жет принять на себя вину взрослого соучастника в убийстве, поскольку к нему не может быть применена смертная казнь, и т. п. Таким образом, само по себе признание обвиняемым своей вины, взятое изолированно, еще ни­чего не означает. Вместе с тем нельзя недооценивать значение правдивых показаний обвиняемого. Как указывалось, они могут быть очень ценным источником доказательственной информации. Получение их значительно облегчает поиски истины, способствует быстрому раскрытию преступле­ния, всестороннему установлению всех обстоятельств дела.

В чем же заключается доказательственное значение признания обви­няемого? Здесь нужно исходить из следующего. Во-первых, доказательст­венное значение имеет не сам факт признания обвиняемым своей вины, а

конкретная информация об обстоятельствах совершения преступления, располагать которой может лишь лицо, причастное к совершению пре­ступления, осведомленное о нем (так называемая «преступная осведом­ленность»). Голословное признание обвиняемым своей вины (от которого он, кстати, может в любой момент отказаться) без приведения каких-либо конкретных фактов не может рассматриваться как доказательство. Напри­мер, если обвиняемый заявляет, что он не оспаривает своей вины, но об обстоятельствах совершения преступления ничего не помнит ввиду силь­ного опьянения, то эти показания никакого доказательственного значения иметь не могут. Доказательством могут служить лишь сведения о конк­ретных обстоятельствах совершения преступления.

И, во-вторых, эти сведения должны подтверждаться совокупностью собранных по делу доказательств. Только в этом случае они могут быть положены в основу обвинения. Такое требование прямо закреплено в уго­ловно-процессуальном законе (ч. 2 ст. 77 УПК). Так, если в указанном об­виняемым месте обнаружены труп или похищенные вещи, описанный им способ проникновения в помещения совпадает с данными осмотра места происшествия, указанный обвиняемым механизм нанесения ранений сов­падает с выводами эксперта и т. п., то такие показания обвиняемого приоб­ретают значение неопровержимых доказательств и не теряют этого значе­ния, даже если обвиняемый впоследствии от них откажется.

Таким образом, доказательством является не факт признания обвиняе­мым своей вины, а сообщаемые им сведения, свидетельствующие о его причастности к совершению преступления и объективно подтверждаемые в ходе проверки.

Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью имею­щихся доказательств по делу (ч. 2 ст. 77 УПК). Закон этим правилом пре­дупреждает от переоценки значения признания обвиняемым своей вины и указывает на необходимость располагать совокупностью доказательств, свидетельствующих о достоверности сведений, сообщенных обвиняе­мым.

В то же время необходимо отметить, что в некоторых ситуациях сам факт признания обвиняемым своей вины имеет определенное правовое (но не доказательственное) значение. Так, прекращение дела по нереаби­литирующим основаниям (в связи с актом амнистии, истечением сроков давности и др.) возможно только с согласия обвиняемого и не допускается, если он против этого возражает (ст. 5, 6, 7 УПК). Такое согласие неявно предполагает и признание своей вины (поскольку он соглашается с таким основанием прекращения дела). При рассмотрении дела судом присяж­ных, если все подсудимые полностью признали себя виновными и, если эти признания не оспариваются какой-либо из сторон и не вызывают у

судьи сомнений, председательствующий вправе, с согласия участников процесса, ограничиться исследованием тех доказательств, на которые они укажут, либо объявить следствие законченным (ст. 446 УПК).

Как это согласуется с выше сказанным о ничтожном доказательствен­ном значении «голого» признания обвиняемым своей вины? Представля­ется, это совсем другой аспект проблемы. Он означает лишь согласие об­виняемого с решением, отсутствием спора с обвинением. Исходя из прин­ципа состязательности законодатель идет на отказ (полный или частич­ный) от доказывания, его сокращение в случаях, когда обвиняемый против этого не возражает, когда нет спора сторон. В доказательственном же ас­пекте остается в силе прежнее правило - оценке и проверке подлежат лишь конкретные факты, сообщенные обвиняемым, независимо от того, осуществляется доказывание в полном объеме или в сокращенном, в этом процессе или вышестоящей инстанцией (например, если встанет вопрос о реабилитации лица).

Рассмотрим теперь другой вид показаний подозреваемого - отрица­ние им своей вины. Такие показания тоже подлежат тщательной и всесто­ронней проверке, и все доводы обвиняемого должны быть либо опроверг­нуты, либо подтверждены. Если же ни то, ни другое не удалось и остались сомнения в наличии (отсутствии) каких-либо обстоятельств, то они толку­ются в пользу обвиняемого.

Отрицание обвиняемым своей вины само по себе не является оправда­тельным доказательством, так как не содержит каких-либо конкретных фактических данных, свидетельствующих о его невиновности. Если же обвиняемый, отрицая свою вину, ссылается на определенные обстоятель­ства, сообщает о каких-либо фактах, обязанность по установлению, соот­ветствуют ли они действительности, лежит на следователе, прокуроре и суде.

В таких случаях вывод о виновности обвиняемого может быть сделан, если его показания опровергнуты, а вина доказана бесспорными доказа­тельствами. В силу принципа презумпции невиновности и правила об обя­занности доказывания тот факт, что обвиняемый, отрицая свою вину, не приводит никаких данных в свое оправдание, не может расцениваться как обвинительное доказательство.

Показания обвиняемого, отрицающего свою вину, должны быть про­верены объективно, без предвзятого и одностороннего к ним подхода. Об­винительный уклон в расследовании и рассмотрении дела проявляется ча­ще всего в недоверии к показаниям обвиняемого, отрицающего свою вину, непринятии должных мер к их проверке.

Показания подозреваемого - это его устное сообщение по поводу известных ему обстоятельств совершения преступления, в котором он по­дозревается, сделанное при допросе и зафиксированное в установленном

законом порядке. Не являются показаниями объяснения подозреваемого, данные при его задержании и изложенные в протоколе задержания (ст. 122).

Показания подозреваемого, как и показания обвиняемого, имеют двойственную природу, являясь, с одной стороны, источником доказатель­ственной информации, а с другой - средством защиты его интересов. По­дозреваемый тоже не несет ответственности ни за отказ от дачи показа­ний, ни за дачу ложных показаний.

Согласно ст. 76 УПК, подозреваемый вправе дать показания по поводу обстоятельств, послуживших основанием для его задержания или заклю­чения под стражу, а равно иных известных ему обстоятельств по делу. Пе­ред допросом подозреваемому должно быть разъяснено, в совершении ка­кого преступления он подозревается (ст. 123 УПК). Таким образом, пред­метом показаний подозреваемого являются обстоятельства, дающие осно­вание для подозрения, а также любые другие обстоятельства, имеющие значение для дела. Как и обвиняемый, подозреваемый может в своих пока­заниях давать свою трактовку событий, объяснять мотивы своих дейст­вий, выдвигать версии, оспаривать имеющиеся в деле доказательства. Как видно, предметы показаний обвиняемого и подозреваемого во многом схо­жи. Различие заключается в том, что на момент допроса подозреваемого обвинение еще не сформулировано и поэтому показания подозреваемого обычно менее полны. Чаще всего подозреваемый впоследствии более под­робно допрашивается об этих же обстоятельствах после предъявления ему обвинения, и в качестве доказательства используются эти его показания. Показания же подозреваемого используются значительно реже, например в случае смерти лица, подлежащего привлечению в качестве обвиняемого. При существенных противоречиях между показаниями в качестве подо­зреваемого и обвиняемого те и другие подлежат тщательной проверке и оценке, в результате чего одни из них могут быть подтверждены и положе­ны в основу обвинения, а другие отвергнуты.

За исключением указанных особенностей, правила оценки показаний обвиняемого такие же, как и показаний обвиняемого.

К показаниям подозреваемого фактически приравниваются показа­ния других лиц, на которых падает подозрение и причастность которых к совершению преступления проверяется. Такая ситуация часто возникает, когда дело возбуждено против конкретного лица (по делам о дезертирстве, взяточничестве, растрате, других должностных преступлениях, изнасило­вании, если заявление подано в отношении конкретного лица, и т. п.). Если к такому лицу не применялось задержание и не избиралась мера пресече­ния, то до предъявления обвинения оно формально должно допрашивать­ся в качестве свидетеля и поэтому обязано давать правдивые показания.

Однако, как уже говорилось, в силу ст. 51 Конституции РФ никто не

обязан свидетельствовать против себя самого. Поэтому, хотя в уголов­но-процессуальном законе и нет об этом прямого указания, такие лица должны быть освобождены от обязанности дачи показаний о своих дейст­виях, являющихся предметом расследования, и в этой части должны при­равниваться к подозреваемым.

Одной из разновидностей показаний обвиняемого и подозреваемого являются их показания против других лиц, в частности так называемый оговор, то есть заведомо ложное показание против другого лица. Может ли обвиняемый или подозреваемый нести ответственность за такие показа­ния?

Нередко обвиняемые и подозреваемого пытаются переложить свою вину, полностью или частично, на других соучастников или иных лиц. Это является одним из средств защиты и не может влечь никакой ответствен­ности. Поэтому в тех случаях, когда обвиняемый или подозреваемый дают показания против других лиц по тем обстоятельствам, которые составля­ют содержание обвинения или послужили основанием для задержания, и вообще по тем фактам, деяниям, причастность к которым допрашиваемо­го проверяется, он вправе давать любые показания, и ответственность за них, даже в случае их заведомой ложности, наступить не может.

Иначе решается этот вопрос, когда показания против других лиц дают­ся обвиняемым или подозреваемым по тем фактам, обстоятельствам, кото­рые не входят в предъявленное обвинение и причастность к которым до­прашиваемого вообще не проверяется, т. е. по другому эпизоду дела или вообще по другому делу. В таких случаях обвиняемый или подозреваемый должен быть предупрежден о том, что он будет давать показания в качест­ве свидетеля и, следовательно, может нести уголовную ответственность за отказ от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний.

Любому юристу известно следующее выражение: “Признание обвиняемым своей вины является “царицей доказательств”. Это составляет основу презумпции виновности , которая долгое время была одним из принципов уголовного процесса, построенного по инквизиционному типу. Не является исключением и наша страна, где убежденным приверженцем этой юридической формулы был А.Я. Вышинский. Подобные взгляды вообще были свойственны периодам жесткого авторитарного правления в России. Если обратиться к Воинскому уставу Петра I, то там можно найти положение, в соответствии с которым собственное признание обвиняемым вины является наиболее ценным, лучшим доказательством.

Ст. 5 Уголовного кодекса РФ закрепила положение, согласно которому объективное вменение не допускается. Ст. 49 Конституции РФ в соответствии с международными конвенциями и соглашениями о правах человека, участницей которых является Россия, довольно полно отразила принцип презумпции невиновности. Таким образом обвиняемого невиновным считает Основной Закон. Принцип презумпции невиновности в процессе установления обстоятельств по делу гарантирует обвиняемому, что предвзятость со стороны должностных лиц, ведущих процесс должна быть исключена. Ст. 273 действующего УПК предусматривает норму по которой председательствующий, начиная судебное следствие, спрашивает подсудимого, признает ли он себя виновным.

Следует подчеркнуть, что понимание вины как элемента предмета допроса обвиняемого не избежали даже ведущие специалисты в области теории уголовного процесса. Об этом, в частности, свидетельствует название и содержание статьи М.С. Строговича “Признание обвиняемым своей вины в качестве судебного доказательства”. Подобный подход сохраняется в уголовно-процессуальной и криминалистической литературе до настоящего времени. Однако такое употребление понятия вины некорректно в теоретическом плане. Ведь вина - это психологическое состояние лица в момент совершения преступления, его отношение к содеянному в форме умысла или неосторожности. Это, пожалуй, самый сложный элемент состава преступления и доказывание его содержания на практике встречает наибольшие сложности. Безусловно, предметом показаний обвиняемого может быть и описание им своего психического состояния в момент совершения преступления, до него и после его совершения. Эти данные играют существенную роль при решении вопроса о необходимости назначения психиатрической или психолого-психиатрической экспертизы. Но в любом случае, дать им оценку может только суд (равно как и следователь при допросе обвиняемого на предварительном следствии). Юридический вопрос о виновности лица, являясь ключевым элементом состава преступления и предмета доказывания находится в компетенции суда и следователя, которые обладают для этого необходимыми познаниями.

На практике возможны ситуации, когда обвиняемый говорит, что он виновен в преступлении, которое может совершаться только умышленно или даже только с прямым умыслом, хотя на самом деле он совершил деяние по неосторожности или, соответственно, с косвенным умыслом. Ведь найти грань между различными формами и тем более видами вины - задача не из легких даже для квалифицированного юриста. Таким образом, ставя подсудимому вопрос о признании им своей вины, суд использует юридическую неосведомленность допрашиваемого и в дальнейшем может прийти к ситуации, когда подсудимый заявит о самооговоре.

Каков же тогда смысл вопроса о признании обвиняемым своей вины? Исходя из сказанного выше, задавая такой вопрос подсудимому, можно выяснить лишь одно - его отношение к обвинению. Таким образом, происходит удвоение понятия вины, с чем трудно согласиться. Подобное положение недопустимо как в теоретическом, так и в практическом плане, поскольку оно может повлечь следственные и судебные ошибки, ведущие к объективному вменению. Ответы обвиняемого на вопрос о “признании”, “частичном признании” или “непризнании” своей вины, хотя и стали на практике традиционными, не связаны с пониманием вины как элемента допроса обвиняемого и не содержат доказательственной информации, действительно имеющей значение для выяснения его вины. Если обвиняемый (подсудимый) правдиво излагает обстоятельства совершения деяния, способствует раскрытию преступления, то в этом случае никакого специального “признания” и не требуется.

Вина (ее формы и виды) - прежде всего уголовно-правовая категория. Свою оценку она получает при квалификации судом совершенного преступления по соответствующей статье Уголовного кодекса. Для этого и до этого должен быть установлен реальный психологический механизм совершения преступления: его мотив, цель, сознательность выбора объекта посягательства, знание особых признаков последнего, наличие определенного плана совершения преступления, подбор соучастников, либо, наоборот, внезапность принятия решения о совершении преступления и так далее. Будучи установлены, перечисленные субъективные обстоятельства являются той доказательственной базой, на которой суд, руководствуясь нормой УК, определяет форму и вид вины подсудимого.

Таким образом, предмет допроса подсудимого составляют известные ему обстоятельства, относящиеся к делу, в том числе и раскрывающие субъективную сторону деяния. Показания подсудимого о фактических обстоятельствах дела являются реализацией его права на защиту, включая стремление к смягчению наказания с учетом дачи полных и правдивых показаний.

Стремление получить признание обвиняемым своей вины до вынесения судом приговора всегда есть средство давления на него с тем, чтобы вернуть обвиняемого к прежним его показаниям, данным на предварительном следствии. Суд начинает отталкиваться не от установленных фактических данных и презумпции невиновности, а от этого признания.

В последние годы обвиняемые, признавшие свою вину в ходе предварительного расследования, часто отказываются в судебном заседании от прежних показаний и заявляют, что признались в совершении преступления в результате применения к ним насилия, угроз и иных незаконных мер со стороны должностных лиц органов расследования. Истинность каждого из таких заявлений подлежит тщательной проверке. Но на практике формы такой проверки еще далеки от совершенства. Долгое время основным методом решения этого вопроса был допрос следователей и оперативных работников милиции, на неправомерность действий которых ссылался подсудимый, в качестве свидетелей. При этом, естественно, допрашиваемые “свидетели” предупреждались об уголовной ответственности за уклонение от дачи показаний и за дачу заведомо ложных показаний. Очевидно, что такие допросы есть не что иное, как грубейшее нарушение ст. 51 Конституции РФ, согласно которым никто не обязан свидетельствовать против себя самого, а соответствующих должностных лиц правоохранительных органов принуждали давать показания об обстоятельствах, которые могут быть вменены им в вину как преступление. Ясно, что ответы всегда были почти одинаковыми. В настоящее время суды предпочитают допросу лиц, производивших предварительное расследование, направление соответствующих материалов прокурору для проверки истинности заявления подсудимого о применении к нему незаконных методов расследования. Это как бы снимает с суда ответственность за производство незаконных допросов, но количество процессуальных нарушений не уменьшается. Уголовные дела по этим фактам прокуратура все равно не возбуждает.

Вопрос о достоверности заявления подсудимого при том и другом способе проверки остается открытым, доводы подсудимого - достоверно не опровергнутыми. Вынося обвинительный приговор, суд исходит лишь из предположения того, что заявление подсудимого о применении к нему насилия, угроз и др. запрещенных мер на следствии или дознании является ложным. При этом в обоснование виновности подсудимого суды в приговоре нередко ссылаются на его показания, данные на предварительном следствии, хотя сомнения в законности их получения, а значит, и допустимости использования в качестве доказательств, остаются неустраненными. Тем самым нарушается еще одна важнейшая конституционная норма - “неустранимые сомнения в виновности лица толкуются в пользу обвиняемого”.

Статья 21 Конституции РФ провозгласила принцип уважения достоинства личности. Он в равной мере распространяется и на уголовное судопроизводство. С этих позиций спрашивать подсудимого признает ли он себя виновным в момент, когда презумпция невиновности еще не опровергнута вступившим в законную силу приговором независимого, беспристрастного и объективного суда, когда для всех присутствующих и участников процесса подсудимый невиновен, не только не основано на праве , но и безнравственно по отношению к подсудимому.

К тому же, само такое признание может быть вызвано различными причинами субъективного порядка начиная от стремления скрыть другое преступление до самооговора с целью освободить от ответственности близкого человека. Признание вины - тоже разновидность психологического отношения подсудимого к обвинению (а не к совершенному деянию, как было отмечено выше), психологическая реакция на процессуальные действия. Поэтому оно, как и другие подобные реакции, не может иметь никакого доказательственного значения .

Тем более, нельзя согласиться с тем, что в законе и в судебной практике стало общепринятым положение, когда при изменении подсудимым своих показаний, данных на предварительном следствии, суд и государственный обвинитель начинают добиваться от подсудимого объяснений по этому поводу. Это никак не стыкуется с тем, что дача показаний для подсудимого есть право, а не обязанность, и следовательно, изменять или не изменять свои показания - его личное дело. Приоритет же в случае противоречий должен отдаваться показаниям, данным в судебном разбирательстве , в условиях гласной состязательной процедуры, обеспечивающей наиболее высокий уровень процессуальных гарантий соблюдения прав участников процесса и, прежде всего, самого обвиняемого. Только в случае заявления подсудимого о вынужденной дачи показаний в результате применения к нему недозволенных мер на предварительном следствии, суд должен принимать соответствующие меры к проверке этих данных, в том числе и с помощью показаний подсудимого.

Ст. 77 УПК, как и аналогичная норма УПК РСФСР гласит: «Признание обвиняемым своей вины может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении признания совокупностью доказательств, имеющихся по делу». Итак закон утверждает - “признание вины может быть положено в основу обвинения”. Попробуем возразить - не должно, в силу презумпции невиновности, и не может, так как сами признательные показания обвиняемого могут быть получены только после придания ему такого процессуального статуса, то есть после предъявления обвинения, а ведь в основе обвинения лежит не что иное, как достаточная совокупность фактических данных, собранных следствием к моменту привлечения лица в качестве обвиняемого. Обвинительное заключение также не должно выходить за пределы обвинения, установленные постановлением о привлечении в качестве обвиняемого. А значит и суд ограничен теми же рамками.

Показания обвиняемого не могут быть получены при производстве неотложных следственных действий, так как допрос обвиняемого возможен лишь после предъявления обвинения, сформулированного на основе достаточности доказательств, которые устанавливаются: протоколами осмотра места происшествия, местности, помещения, трупа, протоколами обыска, выемки, задержания, освидетельствования, показаниями подозреваемых, потерпевших, свидетелей. Норма же ч. 2 ст. 173 УПК РФ, обязывающая следователя спросить обвиняемого о признании им вины, не применяется при допросе подозреваемого.

Практика свидетельствует, что именно производство неотложных следственных действий позволяет следователю получить совокупность достаточных фактических данных, являющихся основой обвинения на предварительном следствии и изложенных в постановлении о привлечении в качестве обвиняемого. Эти доказательства дают возможность следователю считать установленными событие преступления, квалификацию преступления, отсутствие обстоятельств, устраняющих уголовную ответственность и лицо, подлежащее привлечению в качестве обвиняемого. Для уяснения всех этих обстоятельств никакого значения не имеет признание или непризнание обвиняемым своей вины.

Доказательственное значение могут иметь только фактические данные, содержащиеся в показаниях обвиняемого, признание же вины само по себе не предусмотрено в перечне видов доказательств. Однако на практике в приговорах судов и обвинительных заключениях часто можно встретить указание на то, что виновность обвиняемого (подсудимого) подтверждается признанием им своей вины. В случае, когда обвиняемый (подсудимый) дает показания о событии преступления, обстоятельствах его совершения, его мотивах и т.д., то есть уличающие его показания, это, безусловно, важнейший источник доказательственной информации. Когда же на вопрос суда или следователя он отвечает, виновен ли он в преступлении, то в ответе на этот вопрос такой информации нет, ибо она содержит не фактические данные, а правовую категорию вины. Решение же вопросов права - прерогатива суда. Исследовав и оценив показания обвиняемого в совокупности с другими доказательствами по делу, судья, основываясь на своем внутреннем убеждении и нормах Закона, должен решить вопрос о виновности.

И еще один момент. В настоящее время вопрос о обязанностях защитника по уголовному делу в случае признания его подзащитным своей виновности в преступлении, которого он, судя по материалам дела не совершал вызывает затруднения как в научной литературе так и в практической работе.

Федеральный закон «Об адвокатской деятельности и адвокатуре в РФ» в п. 3 ч. 4 ст. 6 запрещает адвокату занимать по делу позицию вопреки воле доверителя, за исключением случаев, когда адвокат убежден в наличии самооговора доверителя. Однако признание обвиняемым своей вины может быть ложно не только в случае самооговора, но и по причинам, о которых уже говорилось выше: в силу юридической неграмотности обвиняемый может заявить о своей виновности в совершении преступления без учета того, что уголовный закон признает данное деяние преступным лишь при совершении его умышленно или только с прямым умыслом; обвиняемый может признать себя виновным в более тяжком преступлении, чем он совершил в действительности и т.п.

Защитник прежде всего должен выяснить причины, побудившие человека к свидетельству против самого себя Одно дело, если его заставили это сделать, другое, если обвиняемый сознательно выгораживает истинного преступника. Как уже было отмечено, бывает, что обвиняемый просто не понимает смысла предъявленного обвинения, с которым соглашается. Адвокат, усмотрев в материалах дела основания усомниться в сделанном обвиняемом признании, обнаружив любые оправдательные доказательства обязан указать на них подзащитному и предложить отказаться от такого признания. Если адвокат убежден в ошибочности сделанного подзащитного признания вины, он не только вправе, но и обязан убедить его отказаться от этих показаний.

Рязановский В.А. Единство процесса. М.: Городец, 1996. С.30.

Мизулина Е.Б. Независимость суда еще не есть гарантия правосудия // Государство и право. 1992. №4. Указ. соч. С. 55.

Александров А. О значении концепции объективной истины // Российская юстиция. 1999. №1. С. 23.

Вышинский А.Я. Теория судебных доказательств в советском праве. М., 1941. С. 28.

Александров А. Указ. соч. С. 23.

Пашин С.А. Проблемы доказательственного права // Судебная реформа: юридический профессионализм и проблемы юридического образования. Дискуссии. - М., 1995. - С. 312, 322.

Панькина И.Ю. Некоторые аспекты эволюции теории доказывания в уголовном судопроизводстве России // Школы и направления уголовно-процессуальной науки. Доклады и сообщения на учредительной конференции Международной ассоциации содействия правосудию. Санкт-Петербург, 5-6 октября 2005 г. / Под ред. А.В. Смирнова. СПб., 2005.

Смирнов А.В., Калиновский К.Б. – Уголовный процесс: Учебник для вузов. – Спб.: Питер, 2005. – с. 181.

См.: Винберг А.И. Криминалистика. Введение в криминалистику.- М.,1950. Вып.1.- С.8; Белкин Р.С. Собирание, исследование и оценка доказательств. Сущность и методы. М.,1966.- С. 44-53; Белкин Р.С. Криминалистика: проблемы, тенденции, перспективы. Общие и частные теории.- М..1987.- С. 217-218.

См.:Ларин А.М. Работа следователя с доказательствами.- М.,1966.- С. 43-66; Горский Г.Ф., Кокорев Л.Д., Элькинд П.С. Проблемы доказательств в советском уголовном процессе.- Воронеж, 1978.- С.211.

См.: Шейфер С.А. Собирание доказательств в советском уголовном процессе: методологические и правовые проблемы.- Саратов, 1986.- С.41-42.

См.: Шейфер С.А. Указ. соч.- С.55-73; Кипнис Н.М. Указ. соч.- С. 65-66.

Резепов В.П. Субъекты доказывания в советском уголовном процессе // Уч. Зап. ЛГУ. – 1958. - С.112.

Чеджемов Т.Б. Судебное следствие. – М.: Юрид. лит., 1979. – С. 9.

Шейфер С.А. Доказательства и доказывание по уголовным делам: проблемы теории и правового регулирования. - Тольятти: Волжский университет им. В.Н. Татищева, 1997. / http://www.ssu.samara.ru/~process/gl2.html.

Кузнецов Н.П. Доказывание и его особенности на стадиях уголовного процесса России. Автореф. дисс. на соискание уч. степени д-ра юрид. наук.- Воронеж, 1998. - С.152.

Григорьева Н. Принципы уголовного судопроизводства и доказательства // Российская юстиция. - 1995. - №8. - С. 40.

Смирнов А.В. Реформы уголовной юстиции конца XX века и дискурсивная состязательность // Журнал российского права. - 2001. - № 12. / http://kalinovsky-k.narod.ru/b/sav-2001.htm.

Шамардин А.А. Некоторые аспекты закрепления элементов принципа диспозитивности в УПК РФ // Роль университетской науки в региональном сообществе: Материалы международной научно-практической конференции (Москва-Оренбург, 1-3 сентября 2003 г.). В 2-х частях. Ч. 2. - Москва - Оренбург: РИК ГОУ ОГУ, 2003. – С. 300.

Смирнов А.В. Указ. соч.

Отечественная уголовно-правовая наука и практика исходят из того, что вина это психологическое отношение лица к совершаемому им общественно опасному деянию.

Признавать или не признавать свою вину в преступлении – это исключительно личное дело каждого отдельного человека будь он подозреваемый, обвиняемый или лицом, не обладающим этими статусами.

В такой ситуации, признание вины, это доведение до сведения органов предварительного расследования и суда своего отношения к вменяемому деянию. При этом совершенно не важно, какие мотивы движут лицом, привлекаемым к уголовной ответственности.

Вопрос о признании вины встаёт по каждому уголовному делу. В моей практике не было случаев, чтобы позвонил человек, в отношении которого ещё не возбуждено уголовное дело, и поставил бы вопрос о том, стоит ли ему идти в полицию и признавать свою вину.

Как правило, по большинству уголовных дел вопрос о признании вины сотрудники производящие следствие или дознание, оперативные сотрудники полиции стараются решить до появления в деле адвоката.

Дело в том, что у человека задержанного сразу после события преступления, задержанного внезапно во время совершения действий, которые могут считаться преступными, в ситуации, когда на нем имеются следы преступления, у такого человека практически всегда сужено восприятие действительности. Такой человек в западне, он не может сесть и спокойно подумать, а чем собственно ему грозит сложившаяся ситуация, как себя повести, имеется ли возможность доказать невиновность, у него может даже не возникнуть мысль открыть 2ГИС и связаться с каким-нибудь адвокатом. Даже если задерживаемый ведёт себя агрессивно, сопротивляется сотрудникам полиции, утверждает, что его задерживают незаконно, это вовсе не значит, что в сложившейся для него ситуации он мыслит широко и полностью отдаёт отчёт всем своим действиям.

В такой определённо психотравмирующей ситуации ни один из оперативных работников не скажет: «Ну, ладно, я вижу, вы совсем не можете собраться с мыслями, давайте вы сейчас успокоитесь, обсудите свою позицию с адвокатом, а завтра вечером, с новыми силами, вместе со своим защитником приедете к нам в отделения, и мы вас уже опросим». Такая позиция для оперативного работника была бы провалом, поэтому сотрудниками полиции применяются все возможные и невозможные методы для склонения человека к признанию вины. Ими могут быть применены вполне дозволенные, и даже, в каких-то ситуациях, оправданные с моральной точки зрения, методы психологического воздействия, позволяющие расширить возможность восприятия действительности в сторону принятия и признания своей виновности.

Мной замечено, что в подобных ситуациях позиция признание или не признание вины совершенно не зависит от волевых качеств человека. Волевой, сильный духом человек, может, как полностью признавать вину, так и полностью её отрицать. Все зависит от того, виновен ли он в действительности, смогли ли сотрудники полиции подобрать нужные «психологические ключики» к человеку, от того насколько сужено восприятие действительности человека, от состава вменяемому человеку преступления, от временного удаления событий преступления от момента задержания или опроса.

В ситуации, когда в силу ряда обстоятельств подозреваемый находится не под стражей, признательных показаний не дал и приходит к адвокату обсудить возможность заключения соглашения, этот человек надевает уже такую жёсткую броню защиты, что не раскрывается даже перед своим защитником. Практически всегда работа с такими доверителями начинается с долгой беседы, в которой, путём вопросов, сопоставления с доверителем обстоятельств приходится по крупицам восстанавливать для себя истинное положение дел.

Когда, на мой взгляд, как адвоката, действительно следует признавать вину:

• 1. В случае действительно полного личностного признания подозреваемого (обвиняемого) своей виновности, когда человек не мыслит своего существования без факта искреннего раскаяния в преступлении, сам требует правосудия над собой;
• 2. В ситуации, когда представленные следователем доказательства по всем элементам состава преступления неопровержимо свидетельствуют о наличии именно того преступления, которое вменяется подозреваемому (обвиняемому) и о его виновности в преступлении, то есть, когда полное непризнание вины несёт явно деструктивный характер;
• 3. Если стороны конфликта пришли к мнению о возможности прекращения уголовного дела в связи с примирением сторон и для этого есть все юридические основания;
• 4. Когда подозреваемый (обвиняемый) не отрицает факта совершения преступления и желает, чтобы уголовное дело в отношении него было прекращено в связи с деятельным раскаянием или рассматривалась в особом порядке, предусмотренном ст.316 УПК РФ.

Между тем, ни Уголовный кодекс, ни уголовно-процессуальный закон не содержат в себе такого понятия как «признание вины», не соотносит «признание вины» с назначением наказания или с какими-либо процессуальными последствиями. Фактически только постановление Пленума Верховного Суда РФ «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» от 22 декабря 2015 г. № 58 указывает на возможность считать признание вины в качестве обстоятельства смягчающего наказание.

Признание вины следует отличать от:

• — согласия с предъявленным обвинением;
• — явки с повинной;
• — активного способствования раскрытию и расследованию преступления.

Само по себе признание вины, хотя и может быть признано обстоятельством смягчающим наказание, но не влечёт последствий предусмотренных ч.1, 5 ст.62 УК РФ, то есть закон не устанавливает для суда каких-то жёстких пределов снижения максимально возможного наказания.

Согласие с предъявленным обвинением и признание вины — понятия близкие по смыслу, но не равные.

Согласие с предъявленным обвинением – это согласие обвиняемого с вменяемыми ему фактическими обстоятельства содеянного, формой вины, мотивами совершения деяния, юридической оценкой содеянного, а также характером и размером вреда, причинённого деянием (Постановление Пленума Верховного Суда РФ в от 05.12.2006 № 60 «О применении судами особого порядка судебного разбирательства уголовных дел»)

Исходя из этих разъяснений, согласиться с предъявленным обвинением можно и не признавая вины, не раскаиваясь, и никоим образом не способствуя раскрытию преступления. Например, обвиняемый прекрасно знает, что виновен в большем преступлении, но, понимая, что лучше получить наказание по более мягкой статье, соглашается с предъявленным обвинением, не способствуя дальнейшему раскрытию преступления.

Активное способствование раскрытию преступления признается обстоятельством смягчающим наказание, когда лицо сообщает о совершенном с его участием преступлении либо о своей роли в преступлении и представляет органам дознания или следствия информацию, имеющую значение для раскрытия и расследования преступления (например, указывает лиц, участвовавших в совершении преступления, сообщает их данные и место нахождения, сведения, подтверждающие их участие в совершении преступления, а также указывает лиц, которые могут дать свидетельские показания, лиц, которые приобрели похищенное имущество; указывает место сокрытия похищенного, место нахождения орудий преступления, иных предметов и документов, которые могут служить средствами обнаружения преступления и установления обстоятельств уголовного дела) /п.30 постановления Пленума Верховного Суда РФ «О практике назначения судами Российской Федерации уголовного наказания» от 22 декабря 2015 г. № 58 /.

Явка с повинной – это добровольное сообщение лица о совершенном им или с его участием преступлении, сделанное в письменном или устном виде. Такое сообщение может быть заявлено только до официального оформления задержания лица подозреваемого в совершении преступления, и безусловно предполагает в себе признание вины.

Признание фактических обстоятельств дела и признание юридической квалификации действий

Пожалуй, самым важным для защиты аспектом признания вины, это согласие или не согласие лица с юридической оценки содеянного, данной должностным лицом расследовавшим уголовное дело.

Защите важно понимать, что признание, может быть правдивым, а может являться результатом самооговора или заблуждения. В подобных случаях возникают ситуации, когда обвиняемый вину признает полностью, поскольку полагает, что следствием правильно изложены обстоятельства дела, однако не согласен с юридической оценкой содеянного. Допустим, считает, что имеются обстоятельства значительно снижающих общественную опасность деяния, или что, например, убийство происходило не с особой жестокостью, или что не имеется превышение пределов необходимой обороны, или и т.п.

В такой сложной ситуации следует ходатайствовать перед следствием о переквалификации действий обвиняемого, или например, о признание смягчающим обстоятельством противоправное поведение потерпевшего, ставшее причиной совершения преступления. Все это имеет смысл, если избранная позиция в дальнейшем позволит рассмотреть дело в особом порядке.

В ситуации рассмотрения дела в особом порядке, при наличии смягчающего обстоятельства активное способствование раскрытию и расследованию преступлению, суд должен будет назначить наказание в порядке предусмотренной ч.5 ст.65 УК РФ, то есть не более двух третей от двух третей максимального наказания. К примеру, при максимальном наказании в виде лишения свободы сроком на 7 лет, в порядке ч.5 ст.65 УК РФ, максимальное наказание не может превышать 3 лет 6 месяцев лишения свободы.

Признавать ли вину?

Признавать ли вину? Вот в чем главный вопрос человека, которого обвиняют в совершении преступления. Каждое дело это чья то судьба, а судьба, как и уголовное дело у каждого своя, не бывает похожих судеб и не бывает похожих уголовных дел, но есть общие критерии, когда вину признавать все же надо, а когда признавать себя виновнымв совершенном преступлении нельзя ни при каких обстоятельствах.

Запомните! Признание вины-это главное доказательство по уголовному делу. Признание вины-это королева доказательств! Если вы признались, а потом передумали и решили изменить свои показания и отказаться от признательных показаний, то даже в случае последующего отказа от данных вами показаний, они будут использованы в качестве доказательств по уголовному делу.

Как обычно это происходит?

Оперативные работники берут объяснения с человека, давят или уговаривают человека во всем сознаться, что мол так будет лучше, много разных уловок применяют оперативники, что бы человек признался в том, что он совершал или не совершал, это не важно кто там виноват. К сожалению в нашей системе правоохранительных органов главная задача не разобраться в деле, а всеми возможными способами в том числе обманом добиться признания вины от человека, добиться заветной подписи о том, что человек признает свою вину. Затем приезжает следователь или человека доставляют к следователю и начинается допрос в качестве подозреваемого. Следователи, как правило это более цивилизованные сотрудники, не грубые в отличие от оперативных сотрудников, стараются найти контакт с человеком, делают все возможное что бы войти к вам в доверие.

Если следователь слишком вежлив с вами на первом допросе? Это признак, что доказательств в отношении вас нет!

Да, да это первый признак, что доказательств в отношении человека нет, поэтому главная цель следователя уговорить вас, заверить вас, что другого выхода нет, нальет вам чайку, предложит вместе покурить, все очень вежливо, главная цель войти к вам в доверие, установить контакт и думает следователь только об одном в этот момент, что бы вы в протоколе допроса в качестве подозреваемого написали в строке: вину признаю полностью и дали показания. Как только вы распишитесь под своими признательными показаниями и напишете вину признаю полностью в содеянном раскаиваюсь, с моих слов записано верно, мною прочитано, следователь для закрепления результата тут же распечатывает протокол обвинения и все ваши признательные показания дублирует еще раз, вы ставите заветную подпись о признании вашей вины и все вы в капкане и все, после двух протоколов вы никуда не денетесь.

Если вы признались в протоколе в качестве подозреваемого, а потом следом и в протоколе в качестве обвиняемого то потом не признавать свою вину просто нет смысла, своим непризнанием вы просто увеличиваете себе срок и строгость наказания. Это, как в старой поговорке, если голову кролика поймали в ловушку на веревку, то любые его дальнейшие попытки вырваться приведут только к удушению. Здесь примерно тоже самое.

Единственный выход из положения в данной ситуации признать эти протоколы с вашим признанием вины в качестве недопустимых доказательств по уголовному делу. Но есть одно большое НО, добиться, что бы суд признал эти протоколы недопустимыми и полученными с нарушением УПК очень сложно. Многие спросят но, как же я давал эти показания под давлением, меня обманули и так далее, но это все лирика и сопли, а нужны факты. Доказать, что вас обманули и что то вам обещали и пользовались вашей юридической неграмотностью это глупости. При допросе следователь всегда приглашает государственного адвоката, без адвоката допрос человека считается незаконным, но государственные адвокаты очень часто не приходят на допрос, а ставят свои подписи в конце допроса. Можно сослаться, что человек был допрошен без адвоката, но как доказать? Вот в чем вопрос. Можно сверить, часы, когда был допрошен человек (часы допроса всегда указываются в начале протокола) и часы когда приходил адвокат. Если допрос производился в ИВС, то там есть книга учета посетителей и каждый человек который входит вписывает время входа и выхода. Но и здесь есть большой капкан, дело в том, что следователь и адвокат, заполняют эти требования и ставят время прихода в четком соответствии со временем протокола, нет у нас в России электронных карточек, которые четко фиксируют время каждого адвоката и следователя, у нас заполняются обычные бумажные «огрызки» и писать там можно любое время прихода. Поэтому только камеры могут дать хоть какой то внятные ответ на вопрос: был ли адвоката на допросе, если нет, то эти протоколы с признанием вины надо признавать недействительными. А так это все бесполезно. Только факты и доказательства нужны суду.

Распространенная уловка следователей

Очень часто следователи говорят такую вещь: «Тебе нет смысла не признаваться у нас есть видеозапись, где все зафиксировано» И предъявляет эту видеозапись, человек юридически неграмотный признается, так как видит, что действительно на видео все есть и бессмысленно все отрицать. И в этом главная ошибка. Признание признанию рознь. И признаваться ли в совершении преступления, которое вам вменяют не стоит. Например на видео показана нападение на человека с оружием, у человека отбирают телефон и убегают. Человека который все это совершил поймали и показали ему эту видеозапись и что человек делает? Он признается в разбойном нападении (в одной из самой страшной и тяжелой статье) и полностью себя лишает шансов на переквалификацию статьи. Вот это самый страшный капкан! Человек признался в разбое лишив себя возможности перейти на более легкие статьи.

Правило номер один, никогда и ни при каких обстоятельствах в начале следствия не признавать свою вину по тяжким и особо тяжким статьям, что бы вам не предъявляли и не говорили. Какие бы свидетели не были. Задача следствия доказать вашу вину и «натянуть» вам статейку потяжелее, а ваша задача что бы статейка была помягче. Самое главное какая статья вам вменяется, какая часть. Запомните! Признавая вину по тяжкой статье в начале следствия, вы сами себе подписывается приговор на длительный срок. Признавать вину или не признавать вину нужно в конце следствия, если следствие имеет достаточно доказательств по вашему уголовному делу. Они только и ждут вашего признания. Зачем им помогать, это ваша судьба и подписываться под тяжкими статьями нельзя ни при каких обстоятельствах. Поэтому признаваться или не признаваться вы будете решать только в конце следствия, когда вам будут предъявлять обвинение в окончательной редакции, только в конце вы можете реально оценить все доказательства против вас и решить стоит ли признавать вину в том преступлении в котором вас обвиняют. Дайте себе шанс, не помогайте следствию делать их работу, пусть они доказывают вашу виновность, а не вы помогайте им обвинить себя.

Самооговор

Некоторые очень часто говорят, что я оговорил сам себя, в нашей стране такое понятие, как самооговор только на бумаге, на практике доказать, что вы оговорили себя нереально. Оговорит себя можно только под сильным психологическим и физическим давлением со стороны правоохранительных органов или третьих лиц, если вам кто то угрожал или угрожал членам вашей семьи взять всю вину на себя. Доказать это сложно, нужны свидетельские показания, смс сообщения, сообщения в мэсенджирах с поступавшим вам или вашим близким угрозами расправы если вы не признаете свою вину. Просто голословно утверждать, что мне и семье угрожали ничего не значит, нужны реальные доказательства. В нашей практике неоднократно было, когда люди утверждали что им поступают угрозы, но только один раз нам реально удалось доказать факт самооговора, так как отцу молодого человека поступали смс сообщения о том, что его убьют если его сын не возьмет все на себя и расскажет, кто реально совершил преступление. Видимо люди, которые угрожали потеряли страх и не боялись ничего поэтому присылали смс сообщения с угрозами. Но такое бывает только в единичных случаях, сейчас когда есть мессенджеры люди угрожают и тут же удаляют сообщения после того, как оно было прочитано, доказать об угрозах становится намного тяжелее. А суду нужно видеть конкретные доказательства, суд не может взять за основу слова обвиняемого и его семьи так как это считается способ защиты, не более.

Люди уверенны, что если их коснется уголовное дело, то они то уж точно сами себя не оговорят, нет дорогие, 90 % наших граждан верят, что сказав, что то в отношении себя им дадут условный срок, следователь заверяет, что все будет хорошо надо только признаться, да, да, да иначе никак на свободе не остаться, надо срочно признаться и люди сами и собственноручно пишут свое признание в том что они совершали или не совершали.

Стоит ли признаваться на суде?

Что бы ответить на этот вопрос, вы должны реально оценить все шансы на возможность оправдать вас или вашего близкого или переквалификации с более тяжкой статьи или части статьи на менее тяжкую. Поймите суд принимает решение не исходя верит он вам или не верит, суд может в душе своей вам и верит и симпатизирует вам, но запомните, как суд будет выносить приговор если доказательств в отношении вас слишком много, куда суд их денет, вырвать страницы из уголовного дела? Оцените все доказательства в деле, оцените, какие доказательства есть у вас, которые подтверждают вашу позицию. Как можно опровергнуть те доказательства, которые органы следствия собрали против вас. Оцените все объективно! Без эмоций! Просто факты. Суд оценивает только факты. Отключите эмоции, боль, несправедливость, подставы, оцените факты и свои контр доводы, которые вы имеете. Только так вы можете сами себе ответить на вопрос, стоит ли признаваться в совершении преступления или нет. Признать ли вину или стоять до конца.

От конкретного судьи тоже многое зависит, судьи делятся на две категории: вникающие в дело и те кто хочет побыстрее его рассмотреть, судья рассматривает уголовное дело поверхностно и формально. Здесь так же действует человеческий фактор. Какая категория людей, которым дано решать вашу судьбу вам достанется от вас не зависит.

Фальсификация доказательств в отношении вас

К сожалению против этого работать тяжело. Наши люди, которые работают в правоохранительных органах мастера подстав и фальсификаций, в этом они очень хорошо преуспели, реально искать доказательства виновности человека и самого человека который совершил преступление это для них тяжело и трудно, а вот сфабриковать это пожалуйста, нарушить все возможные права человека это тоже пожалуйста. Здесь нужно работать, смотреть, что было сфабриковано, какие свидетели явно «подставные», тяжело доказывать сфабрикованные доказательства, но не не возможно поэтому если обвиняют по тяжкой статье, надо бороться на всей стадии следствия. А потом уже смотреть и оценивать, что удалось опровергнуть.

Будем очень благодарные если вы разместите наш сайт у себя на стене Вконтакте или Одноклассниках. Жмите на значок ниже и ставьте лайк, что бы, как можно больше людей знали свои законные права и не подверглись неправомерным действиям со стороны нашей полиции.

Важно знать!

Как установлено уголовно-процессуальным законодательством, доказательствами по уголовному делу являются любые сведения, на основе которых суд, прокурор, следователь, дознаватель в предусмотренном законом порядке устанавливают наличие или отсутствие обстоятельств, имеющих значение для уголовного дела (ч. 1 ст. 74 УПК).

Эти сведения подлежат оценке с точки зрения относимости, допустимости, достоверности, а все вместе в совокупности - с точки зрения достаточности для разрешения уголовного дела (ч. 1 ст. 88 УПК). Правоприменители оценивают доказательства по своему внутреннему убеждению, основанному на совокупности имеющихся в уголовном деле доказательств, руководствуясь при этом законом и совестью. Никакие доказательства не имеют заранее установленной силы (ч. ч. 1 - 2 ст. 17 УПК).

Признание обвиняемым своей вины в совершении преступления может быть положено в основу обвинения лишь при подтверждении его виновности совокупностью имеющихся по уголовному делу доказательств (ч. 2 ст. 77 УПК).

Если лицо добровольно сообщает какие-либо значимые сведения, относящиеся к совершенному преступлению, то не должно быть препятствий для использования полученных сведений в доказывании, независимо от отношения к уголовному преследованию. Обвиняемый заявляет о своей невиновности, отрицает какое-либо участие в преступлении, ссылается на алиби - и в деле появляется относимое и допустимое доказательство, которое нужно тщательно проверить и оценить с точки зрения его достоверности. То же правило действует и в обратной ситуации: если обвиняемый говорит, что именно он совершил преступление, рассказывает, как это произошло, где спрятаны использованные орудия и похищенные вещи и т.п. Новиков С.А. Собственное признание вины - «regina probationum» современного российского уголовного процесса? // Библиотека криминалиста. Научный журнал. - 2015. - № 2 (19). - С. 163.

Таким образом, любые получаемые от обвиняемого или подозреваемого сведения (если они относятся к делу и получены законным способом, без принуждения) должны быть тщательно проверены и оценены, после чего могут, при признании их достоверными, наряду с другими доказательствами ложиться в обоснование того или иного процессуального решения.

Лицо, подвергающееся уголовному преследованию, должно иметь и сейчас в действительности имеет реальную возможность высказаться по поводу возникшего подозрения или предъявленного обвинения. Это важнейшее условие реализации права такого лица на защиту. Однако не следует путать право высказаться по поводу начавшегося преследования с обязанностью давать показания против самого себя. Никто не должен принуждаться к даче самоизобличающих показаний или объяснений (nеmо tеnеtur ассusаrу sу iрsum) Новиков С.А. Я виновен!: Доказательственное значение собственного признания вины в современном уголовном процессе России // Известия вузов. Правоведение. - 2009. - № 1. - С. 142..

Очевидно, что любые используемые в доказывании сведения должны быть облечены в установленную законом форму (ч.2 ст.74 УПК РФ). В полной мере это касается сообщаемых каким-либо лицом сведений о его собственном участии в совершении преступления. Таким образом, признание вины может выступать в различных процессуальных формах.

Рассмотрим несколько ситуаций, встречающихся на практике.

Представим вначале вполне обыденную картину: обвиняемый (подозреваемый) признает собственное участие в совершении преступления в ходе допроса или очной ставки. В этом случае сообщаемые им сведения облекаются в форму показаний. Доказательство ли это? Безусловно, да! Показания обвиняемого и подозреваемого прямо предусмотрены уголовно-процессуальным законом в качестве самостоятельных видов доказательств (п. 1 ч. 2 ст. 74, ст. ст. 76 - 77 УПК).

Предположим теперь, что к следователю обращается некое лицо (уже получившее определенный процессуальный статус или еще нет) с добровольным сообщением о совершенном им преступлении, т.е. с заявлением о явке с повинной (это лицо может озаглавить составленное им сообщение как угодно: «Явка с повинной», «Чистосердечное заявление», «Добровольное сообщение» и т.п.). Более того, такое сообщение может быть сделано не только в письменном, но и в устном виде, и тогда оно подлежит занесению в специально составляемый протокол. Является ли заявление о явке с повинной доказательством? Ответ и здесь должен быть только положительным: да, является! Письменное заявление о явке с повинной, а равно протокол, в котором отражено устное заявление о явке с повинной, отнесены действующим законом к такому виду доказательств, как иные документы (п. 6 ч. 2 ст. 74, ст. ст. 84, 142 УПК РФ) Дибиров М.Г. Система уголовно-правовых привилегий, обусловленных постпреступным поведением виновного // Человек: преступление и наказание. - 2015. - № 1. - С. 114..

Третий пример: лицо задерживается по подозрению в совершении преступления в порядке ст. 92 УПК РФ и делает заявление по существу подозрения, которое подлежит занесению в протокол задержания (скажем, задержанный заявляет о раскаянии в совершенном преступлении и указывает место, где спрятал орудие преступления). Такой протокол с внесенным в него заявлением задержанного является доказательством - с точки зрения процессуальной формы перед нами вновь иной документ (п.6 ч.2 ст.74, ч.ч. 1,2 ст.92 УПК РФ).

Возможные пути появления в уголовном деле сообщенных лицом самоизобличающих сведений не исчерпываются приведенными примерами. Так, лицо может признаться в совершении преступления в ходе гласного опроса, проводимого оперативным работником в рамках осуществления оперативно-розыскной деятельности; затем такие результаты могут быть в установленном порядке представлены следователю. Возбуждению уголовного дела может предшествовать производство по делу об административном правонарушении, а значимые сведения о собственных противоправных действиях могут быть сообщены лицом, в отношении которого велось такое производство, в форме объяснений, полученных в порядке, предусмотренном ст. 26.3 КоАП РФ Звечаровский И.Э., Авсеницкая К.В. Явка с повинной: границы и уголовно-правовое значение // Уголовное право. - 2013. - № 6. - С. 26.. На наш взгляд, и в подобных случаях полученные сведения могут использоваться в доказывании по уголовному делу, а письменные объяснения опрошенных лиц рассматриваются уголовно-процессуальным законом опять же как иные документы (п. 6 ч. 2 ст. 74, ст. 84 УПК РФ).

Самоизобличающие сведения, сообщаемые лицу, в чьем производстве находится уголовное дело, могут быть облечены и в какую-либо другую, но также допустимую процессуальную форму (помимо показаний и иных документов). Например, если в ходе обыска лицо, у которого только что были обнаружены орудия преступления или ранее похищенные вещи, заявляет о своем раскаянии и сообщает, где и при каких обстоятельствах им совершено преступление, то такое заявление отражается в протоколе обыска. В последующем данный протокол со всеми содержащимися в нем сведениями (в том числе заявлением о совершенном хищении) рассматривается как самостоятельное доказательство - протокол следственного действия (в приведенном примере - протокол обыска; п. 5 ч. 2 ст. 74, ст. ст. 83, 166, 182 УПК РФ).

Таким образом, признание вины как доказательство, не меняясь по существу, может выступать в различных процессуальных формах, причем в силу действия принципа свободной оценки доказательств та или иная допустимая процессуальная форма не имеет какого-либо преимущественного значения по отношению к другой. Так, самоизобличающие сведения, изложенные лицом в собственноручном «чистосердечном заявлении», не «сильнее» и не «слабее» по юридической силе аналогичных сведений, сообщенных на допросе и получивших статус показаний. Соответственно, нельзя, исходя из той или иной процессуальной формы, отдавать приоритет определенному источнику доказательств и в ситуациях, когда одно и то же лицо сообщает противоречивые сведения, например, сначала, явившись с повинной, в собственноручном заявлении излагает обстоятельства совершенного преступления, а затем в ходе допроса рисует совсем другую картину произошедшего. Те и другие допустимые сведения должны быть тщательно проверены и оценены в совокупности со всеми собранными по делу доказательствами, после чего и будет сделан вывод об их достоверности.

Также следует отметить, что признание обвиняемого должно быть оценено в совокупности со всеми собранными по делу доказательствами. Независимо от того, признает себя обвиняемый виновным или нет, доказательства по делу должны быть собраны со всей возможной полнотой, всесторонностью и объективностью. Расследование уголовного дела должно приводить к тому, чтобы в случаях действительной виновности обвиняемого обвинение подтверждалось такими убедительными доказательствами, которые с несомненностью устанавливают виновность обвиняемого, как бы он сам ни относился к обвинению.

При наличии соответствующего заявления обвиняемого и при соблюдении ряда других условий суд вправе по уголовным делам о преступлениях, наказание за которые, предусмотренное УК РФ, не превышает 10 лет лишения свободы, постановить приговор без проведения судебного разбирательства в общем порядке. В этом случае судья не проводит в общем порядке исследование и оценку доказательств, собранных по уголовному делу, ограничиваясь исследованием обстоятельств, характеризующих личность подсудимого, а также смягчающих и отягчающих наказание (ч. 5 ст. 316 УПК РФ). Подчеркнем, что закон говорит не о согласии обвиняемого на применение сокращенного порядка постановления приговора, а именно о согласии обвиняемого с предъявленным ему обвинением, т.е. о полном признании им своей вины.

Следовательно, заявление о согласии с предъявленным обвинением, являющееся, по сути, не чем иным, как признанием вины, имеет очень большое значение по названной категории уголовных дел. Оно может повлечь сокращенное судебное разбирательство, не требующее непосредственного исследования судом всей совокупности собранных доказательств, их тщательной проверки и оценки, а также предопределить вынесение обвинительного приговора. Иными словами, заявление о согласии с обвинением может радикально повлиять на весь процесс доказывания.

Итак, заявление обвиняемого о согласии с предъявленным обвинением по уголовным делам, наказание за которые не превышает 10 лет лишения свободы, может очень существенно повлиять на процесс доказывания по делу. Доказательственное значение самоизобличающие заявления приобретают лишь тогда, когда содержат конкретные сведения, относящиеся к совершенному преступлению, а не просто выражают согласие лица с предъявленным обвинением. Поэтому если обвиняемый просил рассмотреть дело в особом порядке, соглашаясь с обвинением, а затем дело по какой-либо причине рассматривается в общем порядке, то на ранее имевшееся согласие с предъявленным обвинением нельзя ссылаться как на доказательство.